Сергей гомоляко

Карьера

Родился в Челябинске, детство провёл в Уфе, где начинал заниматься хоккеем под руководством В. П. Деркача и своего отца, Юрия Гомоляко. В командах мастеров заиграл в Челябинске — в возрасте 16 лет дебютировал в «Металлурге», выступавшем в первой лиге чемпионата СССР, в 17 лет попал в состав «Трактора», за который выступал до 1995 года. В 1992 году стал капитаном «Трактора». В 1992—1995 гг. привлекался в состав сборной России, в составе которой стал победителем турнира на приз «Известий» 1992 года. В 1994 году в период подготовки сборной к Олимпиаде в Лиллехаммере получил травму позвоночника, из-за которой пропустил Олимпийские игры и остаток сезона в клубе. В 1995 году, вслед за главным тренером «Трактора» Валерием Белоусовым, перешёл в магнитогорский «Металлург», в составе которого стал чемпионом и обладателем Кубка России, а также двукратным чемпионом хоккейной Евролиги.

Почти всю карьеру играл под номером 13, на Кубке Шпенглера в 1994 году выступал в составе «Трактора» под номером 135. Несмотря на внушительные габариты, Сергей был очень техничным хоккеистом, с мастерским владением клюшкой и великолепным видением площадки. Будучи весьма популярным среди болельщиков всех клубов, в которых играл, Гомоляко считался самым колоритным игроком чемпионата России.

В 2000 году перешёл из «Металлурга» в тольяттинскую «Ладу», после чего менял клубы почти каждый сезон. 10 января 2006 года на тренировке челябинского «Мечела» получил серьёзную травму головы и глаза, из-за которой был вынужден завершить карьеру игрока. За спортивную карьеру принял участие в 924 матчах, забил 296 голов и сделал 324 результативные передачи.

17 октября 2006 года занял пост ассистента главного тренера подмосковного «Витязя». 29 октября 2007 года был назначен главным тренером «Витязя». 5 ноября 2008 года отправлен в отставку из-за неудовлетворительных результатов команды — на тот момент «Витязь» занимал последнее место в чемпионате КХЛ.
В сезоне 2009/10 работал селекционером «Витязя». Затем, в сезоне 2010/11, занимал пост главного тренера «Русских Витязей», молодёжной команды «Витязя».

С июля по октябрь 2011 года являлся помощником главного тренера екатеринбургского «Автомобилиста». 9 октября 2011 года вошёл в тренерский штаб магнитогорского «Металлурга». С 29 марта 2013 года занимал пост начальника команды «Металлург». С 17 сентября 2014 года по 20 октября 2016 года занимал пост вице-президента по хоккейной деятельности в челябинском «Тракторе». В сезоне 2018/19 работал заместителем главы скаутской службы сборных команд России и менеджером по селекции и развитию молодых игроков санкт-петербургского СКА. В сезоне 2019/20 занимал пост спортивного директора ХК «Сочи». 18 декабря 2020 года назначен спортивным директором магнитогорского «Металлурга».

Сергей женат, у него двое детей — дочь Дарья и сын Александр.

В гневе мог клюшкой засадить в ответ

— Драка одноклубников Михаила Стрелкова с Александром Юдиным на запасном катке «Витязя» при вас ведь состоялась?— Помню, как же, помню…

— За $ 5 тыс дрались. Хозяева «Витязя», как рассказывают участники, решили выяснить, кто главный тафгай всея Суперлиги.— Вряд ли они в полную силу бились. Поделили, наверное, деньги и разошлись.

— По утверждению Стрелкова — в ближайший бар, пить пиво.— Тренеров на такие мероприятия не зовут, так что, извините, не в курсе. Но в любом случае победил Питер. За него, наверное, и пили.

— Драка хоть интересной вышла?— Когда профессиональные люди бьются, есть на что посмотреть. Но драки в принципе — не мое. Мне приятней красивые шайбы в исполнении Мозякина и Ковальчука наблюдать.

— Вещаете, как ветераны советского хоккея.— Так я ж его воспитанник! Советский и российский хоккей всегда техничностью отличался. Драки к нам из Северной Америки пришли. Я не против, когда бьются равные по умению люди. Но когда боец лезет на игровика… Вот Рыспаев, например — хороший парень…

— В Пекине, думается, о Дамире иного мнения.— В том-то и дело. Выходит подготовленный человек, бьет «игровика». Тот лежит, и подняться не может…

— Иногда бьет сразу нескольких, и все они подняться не могут.— И какой интерес? Когда очевидно, что оппонент не умеет драться, в чем, простите, прикол? Врезал, тот упал, дальше — избиение… Даже скучно.

— В НХЛ подобного не припомнишь.— Потому что там сражаются исключительно равноценные бойцы! Если мы легализовываем тафгаев, то такие ребята должны быть в каждом клубе. Пусть не в урон игре побьются, получат свои 5+20, а команды продолжат играть в хоккей. А лупить «игровика» — это дикость.

— Это вы, как бывший игровик, говорите.— Я поначалу часто психовал, когда меня провоцировали. Не мог спокойно переносить. Тогда и правила были другими, и игра.

— С зацепами и «обнимашками».— Еще клюшками кололи, били исподтишка. Вот и выходил из себя.

— Гомоляко в гневе страшен?— Мог клюшкой, например, засадить в ответ. Мне Белоусов с Цыгуровым вдалбливали: «Не отмахивайся. Тебе ткнули — судья не заметил. Ты со злости рубанул — две минуты, команда в меньшинстве. Пропустили шайбы — виноват ты».

— Прислушались?— Только с годами спокойней стал. Уже в «Магнитке» понял, что ради команды стоит потерпеть.

Саймон подходит: «Коуч, меня заставляют драться…»

— Человек ваших габаритов со стороны выглядит, как машина для силовых приемов. Пусть не быстрая, но, если отловит — раздавит как таракана. Но вы не жаловали этот элемент игры. Почему?— Не любил потому что. У меня другие сильные качества имелись.

— Хотя арбитру Карабанову как-то два ребра сломали…— Столкнулись и столкновение оказалось не в его пользу.

— Еще бы!— Да не в этом дело. Помните момент с Юрой Цыплаковым, вашим, кстати, питерским судьей?

— Григорий Шафигулин ему случайно локтем грудину пробил.— Цыплаков еле выжил. А Шафигулин не такой огромный. Так что тут не вопрос габаритов, а стечения обстоятельств.

— Силовую игру вы не любили, но по иронии судьбы вашим первым тренерским опытом стал «Витязь», тогда еще чеховский…— Меня, наверное, и убрали так быстро, потому что я просил в хоккей играть, а не зрелища устраивать.

— Но народу нужны именно они после бутерброда.— Если ситуация соответствовала — без проблем, деритесь. Но так часто сбрасывать краги, как это стало потом, я игроков не просил. У меня имелось иное виденье. Помню, Саймон подходит: «Коуч, меня заставляют драться, а я играть хочу».

— Что ответили?— «Крис, — говорю, — можешь не драться. Он в ответ: «Но ведь у тебя будут проблемы!». Отвечаю: «Ты играй в хоккей, а я сам разберусь».

— Кто из тех тафгаев был наиболее самобытным?— Саймон. Он и бился отменно, и в хоккей играл хорошо: руки, голова — все при нем. Это уже после меня «Витязь» стал подписывать натуральных бойцов — Мирасти, Яблонски.

— При вас тоже один красавчик имелся — Дарси Веро. Складывалось впечатление, что у него премиальные за каждый бой – с такой радостью он на все крупногабаритное кидался…— Насчет премиальных не знаю. В тот момент, кстати, в «Витязе» вообще премиальных не было. Хотя, может, руководство клуба его как-то стимулировало…

Статистика

Прыгал со второго этажа и шел на каток

— Андрей Скабелка как-то сказал: «Переусердствовал я с воспитанием в сыне хоккеиста. У всех ребят завершалась тренировка, а у Алексея дома продолжались теоретические занятия». Вы страдали от избыточного внимания?— Да, но в ином ракурсе. Возможность заниматься хоккеем зависела от успеваемости в школе. За двойки наказывали. За прогулы серьезней доставалось — говорили: «Не пойдешь на тренировку».

— Слушались?— Щааас… Прыгал со второго этажа и шел на другой каток. Препятствий на пути к хоккею для меня не существовало.

— Челябинские дети настолько суровы, что когда падают лицом на асфальт, кровь идет из асфальта?— На самом деле в Челябинске прошла лишь часть моего детства. Я там родился, но хоккейное воспитание получал в Уфе, где отец выступал за «Салават Юлаев». Ему дали квартиру, в которой мы прожили до 1985 года. Дом спортивный. Сосед — бывший тренер отца Владимир Каравдин. Неподалеку — братья Гимаевы. У них мы, кстати, очень часто гостили. В Уфе в принципе все, кто играл в хоккей, квартировали на улице Рихарда Зорге.

— Рядом с дворцом?— Да. Моим одноклассником, например, был Дима Денисов.

— Участник Олимпиады-1994.— Он тогда отличный сезон в «Салавате» провел — 59 очков, кажется, набрал. Вот и попал на Игры. Сейчас Димка менеджер «Тороса». Выходит, хоккеист я челябинский, но воспитанник «Салавата Юлаева».

— В общем, суровость челябинского детства обошла стороной?— Нет, драки район на район – это я лет в 15-16 как раз проходил. В этом плане все нормально.

— За какой район дрались?— За Ленинский, он граничит с тракторозаводстким. Потом переехал на ЧМЗ. Там сложная история взаимоотношений…

— 13-й номер — в честь отца?— Да.

— Лишь раз вы его сменили. На Кубке Шпенглера — 1994 взяли… 135-й.— Организаторы рекламную акцию проводили. Начальник «Трактора», Марк Моисеевич Винницкий, подходит: «Надо, Сергей, какой-то экзотичный номер взять». Вот и взял.

— Почему 13-й на 666-й не сменили – эффектней вышло бы?— Не хотелось заморачиваться. «Отстаньте, — говорю. — Какую хотите цифру, такую и добавляйте». Прибавили «пятерку». После турнира мне тот свитер подарили.

Когда не пьешь — не закусываешь

— Кто был самым высокооплачиваемым игроком той «Магнитки»?— Ой, это к Геннадию Ивановичу. (Величкину, гендиректору клуба в тот период. — «Спорт День За Днем».) Мы с одноклубниками вопрос денег никогда не поднимали. Премиальные, помню, были хорошими и одинаковыми для всех.

— Хоть в первом звене выходил, хоть в пятом сидел?— А раньше все выходили. 22 человека в команде, вне заявки оставались только два защитника и вратарь. Это сейчас по 30 игроков в составе и, соответственно, треть вне игры.

— Сколько весил в ту пору центрфорвард Гомоляко?— Ха, и тогда не отвечал, и сейчас не буду.

— Хорошо. Насколько сейчас весите меньше?— Намного. Под занавес карьеры примерно 32 кг скинул.

— Ого!— Благодаря этому пять дополнительных лет на льду провел. Я ведь в 2001 году думал завязывать с хоккеем. А похудев, играл до 2006-го, пока травму не получил.

— Если нас читают женщины, немалое количество напряглось: что за волшебная диета?— В Москве пошел в клинику китайской медицины. Там проверили голову, дали рекомендации, которые я соблюдал. Ну и, конечно, самый очевидный метод…

— Пардон, не жрать?..— Он самый. Еще с пивом завязал. Когда не пьешь — не закусываешь…

— Ну, или делаешь это реже.— Также стал усерднее готовиться к сезону, кроссы бегал летом. От мяса отказался.

— Профессиональный спорт без белка — это как?— Курицу, конечно, и макароны есть необходимо. Без них никак. Но моя основная проблема была не в еде.

— Пивас?— Ага. Я с детства к полноте склонен. Имелись определенные проблемы со здоровьем.

— Щитовидка?— Да. От нее и толстел. А пиво только добавляло процессу интенсивности. В определенный момент пришлось делать выбор.

— Тренеры подтолкнули?— Они, кстати, за лишний вес никогда не корили. Знали об этом недостатке, как и о моих достоинствах. Конечно, в глубине души они, наверное, мечтали, чтобы я похудел.

— Но сбыться этим мечтам было не суждено.— Тем не менее, я проходил с командой «предсезонку». В меру возможностей бегал кроссы.

— Только не говорите, что и через барьеры прыгали?— Скажу. Пока голеностопы болеть не стали, прыгал. Я делал все, просто чуть медленнее остальных.

— Нагрузки профессионального спортсмена с таким весом — это, наверное, очень здоровое сердце нужно…— Килограммы мне не мешали. Когда стали мешать — похудел. А в детстве, к слову, мне ставили диагноз, чуть ли не «порок сердца».

— Как Харламову, кстати…— К счастью, затем выяснилось, что это не так. Стали говорить: «У тебя спортивное сердце».

— То есть? Не родились же с таким.— Такие вопросы лучше у врачей уточнять. Ни один спортсмен всех нюансов своего здоровья не знает. К играм допускают — значит, все нормально.

Тортунов проплакался и собрался

— Впервые чемпионом страны «Магнитка» стала в 1999-м. О сегодняшней жизни всех игроков той команды знаете?— Практически.

— Кудинов, например, где?— Андрей — президент Федерации хоккея города Челябинск. Также директор местного дворца спорта.

— Шафранов и Гольц завершили карьеру или продолжают трясти стариной?— Костя уже набегался, а Саша хотел продолжить, но передумал.

— Прошлый сезон он, судя по статистическим выкладкам, в шестом по силе дивизионе Германии провел — за «Фюссен».— И решил завязать. Он давно в Германии на ПМЖ. Некоторое время назад основал фирму по производству продуктов для здорового питания. Сотрудничают, кстати, с некоторыми российскими клубами. В Москву недавно приезжал, магазин хотел открыть.

— Борис Тортунов на некоторое время тоже исчезал с радаров.— Это когда он в Белоруссию, а потом Словению уезжал играть, где завершил карьеру.

— После он стал тренером вратарей «Сарыарки».— А год назад вернулся к истокам — стал наставником голкиперов «Челмета». У нас получилась перестановка: из «Трактора» мы уволили шведа Томаса Бьюра, на место которого взяли Константина Штрахова из «Челмета». А Боре, соответственно, было доверено его место.

— 17 лет прошло, а шайба от Андрея Маркова в его ворота через всю площадку до сих пор перед глазами…— Это, конечно, вратарское несчастье пропустить от других ворот за 8 секунд до конца финального матча…

— …при счете 1:0 в пользу твоей команды, напомним, на всякий случай…— Такая ошибка раз в карьере бывает. На Борю она пришлась во время финала Евролиги. Что ж…

— И ведь Белоусов не поменял его перед овертаймом…— Так ни один тренер, думаю, такого не сделал бы.

— Мы одного назовем: Раймо Сумманен в 2010 году посадил Карри Рамо, когда тот пропустил от Кутейкина с другой половины площадки.— И как? Помогло?

— «Авангард», по крайней мере, не выиграл – 3:4.— Поменять в тот момент Борю было бы большой глупостью. А Валерий Константинович глупости редко делал. К тому же, Боря такой парень, что вряд ли бы поплыл…

— В такой ситуации даже «стальные» могут сломаться.— Помню, в перерыве Тортунов ушел из раздевалки, проплакался, но на овертайм собрался. Ему никто слова дурного не сказал. У нас очень дружный коллектив был.

Иду в туалет: на полу Харламов спит, неподалеку — Гусев

— Сергей Юрьевич, правда, что первые уроки хоккея вы получили от Валерия Харламова?— Не совсем. С Харламовым я познакомился еще мальчишкой. Отец с ним и Александром Гусевым играл в Чебаркуле.

— Команде, которая стала «легендой» за три последних года?— Да. Раздевалку «Звезды» они, правда, делили недолго — Тарасов вскоре забрал Гусева и Харламова назад. Тем не менее, они сдружились. Когда ЦСКА приезжал на матч в Уфу, заходили в гости.

— Нарушать?— Не знаю. Я только ночью их увидел. Иду в туалет, вижу: на полу Харламов спит, неподалеку — Гусев.

— «Половая жизнь» звезд советского хоккея…— Для тех лет — обычное дело. В двухкомнатной «хрущевке» места немного. Поэтому пришлось переступать через великих хоккеистов.

— Понимали, через кого переступаете?— Конечно! Их в то время знали все. Харламов, когда в «Звезде» играл, клюшку мне с подписью подарил. Был на 17-м небе от счастья.

— Ныне — реликвия личного музея?— Куда там… В тот же день отобрали.

— Кто посмел?— Вышел на улицу — мячиком об стенку постучать. Мимо проходил мужик какой-то, он и отнял.

— Гад, мягко говоря…— Я домой в слезах. Для 4-летнего пацана очень обидно. Так что в память о Валерии Борисовиче сохранилась только открытка с пожеланием.

— Каким, если не секрет?— «Сергей! Желаю тебе стать отличным человеком и хорошим хоккеистом».

— Душевно.— Долго носил ее в кармане — была мне очень дорога. Когда изнашиваться стала, мама заламинировала. С тех пор храню, как память.

— Благословенный билет в мир хоккея?—Можно и так сказать. Раньше в принципе вариантов особо не имелось. Либо хоккей, либо завод, либо бутылка…

— Последнее многие совмещали как с первым, так и со вторым.— Ну, благо, у меня контроль имелся серьезный. Отец, завершив карьеру, тренировал юношескую команду. Я постоянно находился с ним во дворце. Так что мой дальнейший путь был предопределен.