Оглавление
Первая мировая война и репрессии
Дорога Александра на родину была нелегкой. Ему пришлось возвращаться сначала через Францию, потом через Англию и Швецию. В результате дома он оказался только в конце октября. Но 20 октября он принял участие в сеансе одновременной игры в Стокгольме, и все заработанные деньги отдал русским шахматистам в немецком плену. В то же время его лишают всего имущества, и Алехин переезжает в Украину. Но в Одессе его обвиняют в шпионаже и выносят страшный приговор – расстрел. К счастью, этого не происходит, и Александр возвращается на родину, где продолжает усердные шахматные тренировки.
Два года спустя, в 1916 году, когда ему исполняется 24 года, Александр уходит на фронт добровольцем – несмотря на то, что у него были серьезные проблемы с сердцем. На войне он получает несколько ранений и две контузии, после чего ему пришлось вернуться домой.
За спасение раненых (Алехин возглавлял отряд Красного креста) и проявленный героизм, его наградили двумя георгиевскими медалями и орденом Святого Станислава.
В 1919 году Александр становится сотрудником МУРа, а еще через год – переводчиком Коминтерна. Ему удается успешно совмещать работу с хобби, став чемпионом по шахматам в России.
Дальнейший путь великого шахматиста
В 1920 году Александр Алехин одерживает победу на Всероссийской Олимпиаде, после чего с головой уходит в шахматную карьеру. У него начинается активная жизнь, он добивается высоких результатов на турнирах в Гааге, Будапеште, Лондоне и других городах, одерживая победу за победой.
Также Алехин выступает организатором многих чемпионских матчей, оплачивая организаторские расходы и присуждая призовые фонды. Для того чтобы собрать нужные суммы, он устраивает “слепые” матчи в Нью-Йорке и Париже, организовывает шахматные баталии и играет в сеансах одновременной игры.
Переломным моментом в карьере Алехина стали турниры с Хосе Раулем Капабланкой, который неизменно побеждал соперников. Александр тщательно изучал его партии, и в результате ему удалось несколько раз выиграть, благодаря чему он и стал четвертым чемпионом мира.
Позже, в 1935 году, Алехин сразился с голландцем Максом Эйве, и проиграл всего одно очко. Но спустя два года, в 1935 году, Александр взял матч-реванш (первый в истории шахмат), одержав безоговорочную победу. И до сих пор этот случай является единственным случаем, когда шахматист выиграл в результате матча-реванша.
Длинная чёрная полоса
Грейс появилась на свет в 1876 году в маленьком городке Беверли, ее родителями были Эмиль Бернард Висхар (уроженец Франции) и Мария Смит, всю жизнь истовая прихожанка епископальной церкви. Глава семьи был театральным обозревателем, Мария – драматургом, и, естественно, в своих детях – а у Грейс еще были брат Луис и младшая сестра Дженни – родители стремились развить творческое начало.
Юная Грейс обучалась пленэрной живописи в Нью-Йоркской школе искусств, затем талантливая художница переехала в Окленд и именно ей заказал портреты своих дочерей-малышек Джоан и Бэсс знаменитый оклендец Джек Лондон, уже завоевавший широчайшую популярность своими приключенческими книгами. В этом же калифорнийском городе Грейс стала одной из основных художниц-декораторов тамошнего театра «Свобода»…
Она была хорошо сложена, красива, с пышной прической, но вот в личной жизни молодой калифорнийке не везло. Вышла замуж за Уитни Эйслера, год спустя родила сына Кэролла, всю свою жизнь носившего фамилию второго мужа Грейс, а им был Оскар Пик. После двух этих скоротечных браков Грейс вышла замуж за Джона Адамса, а тот, альфонс и негодяй, наделал кучу долгов на имя своей жены и исчез в неизвестном направлении.
Так мало того… В 1909-м из-за неисправности камина сгорел дотла дом молодой художницы-красавицы, пожаром были уничтожены вся мебель и коллекция редких картин. Эти удары судьбы привели Грейс в полуобморочное состояние, доктор-невролог посоветовал ей немедленно сменить обстановку, лучше всего предпринять туристический круиз. И, слава богу, нашлась богатая попутчица, ее подруга Мэриан Оливер, оплатившая их совместное путешествие в дальние страны.
А своего сына-малыша Грейс оставила на попечение бабушки… С Мэриан они побывали на островах Южного моря, в Новой Зеландии, странах Средиземноморья… И в конце концов дамы оказались в Париже, откуда подруга вернулась в Штаты. А наша героиня решила навсегда остаться на берегах Сены, где продолжила карьеру художницы, ее картины выставлялись в престижных парижских салонах. В 20-е Грейс выходит замуж за богатея, владельца чайной плантации на Цейлоне Арчибальда Фримена. Но черная полоса в жизни Грейс продолжалась… Супруг помрачился рассудком и выстрелил себе в голову из пистолета.
Точную дату знакомства Грейс и Алехина определить сложно. Возможно, они познакомились в 1932-м в Париже, а два года спустя, отдыхая на Лазурном берегу, зарегистрировались в курортном городке Вильфранш-сюр-Мер. В брачном свидетельстве 58-летней дамы было записано, что перед этим она развелась с Генри Бромли… Таким образом, четвертый чемпион мира стал ее шестым по счету супругом. А Алехин до этого был женат трижды.
Смерть
Смерть по причине асфиксии настигла непобежденного чемпиона накануне принципиального матча в 1946 году. Издания во всем мире чтили память великого шахматиста и превозносили русско-французскую звезду.
Некоторые авторы биографий утверждали, что Александра Александровича убили советские государственные спецслужбы или американские враги. В фильмах с сомнительным сюжетом режиссеры предполагали, что гроссмейстер был отравлен руками гостиничного слуги.
Могила Александра Алехина
Советская пресса негативно отозвалась об Александре Александровиче, но его фотография появилась на страницах ряда газет. Секретами мастерства шахматиста после трагической кончины интересовались коллеги и европейский культурный свет.
Чемпиона первоначально похоронили в Эшториле, но вдова настояла на переносе останков на кладбище Монпарнас
История гения-интеллектуала на протяжении десятилетий привлекала внимание профессионалов и неравнодушных людей
Ошибка шахматиста
Они с женой успели бы уехать из Франции накануне оккупации — не решились. Пожалели ее виллу, ее коллекцию картин. Когда Алехин понял свою ошибку, было поздно. В надежде обмануть нацистов, он написал … Капабланке: мол, вызовите меня на турнир куда-нибудь в Южную Америку, в Африку, к черту на рога. Капабланка не замедлил прислать вызов, но аккуратисты немцы придрались к пункту о призовом фонде в 10 тысяч долларов. Найти деньги Капабланка просто не успел: 8 марта 1942 года он умер.
Александр Александрович надеялся еще сбежать в Португалию, и его даже согласились выпустить, но в обмен на статью для журнала «Паризер цайтунг» на весьма скользкую тему: об отличиях арийской манеры игры в шахматы от еврейской. Александр Александрович, как и в случае с речью в Русском клубе в 1927 году, высказал то, что отчасти думал сам и что от него ожидали «старшие товарищи», не просчитывая даже на ход вперед. Он как-то не задумался над тем, как в принципе будут выглядеть рассуждения о евреях в нацистской прессе во времена Освенцима и Дахау. Словом, он написал, что евреи к шахматам очень способны, хотя те, с кем ему лично доводилось играть, были склонны более к продуманной обороне, нежели к рискованным атакам. Можно догадаться, как подредактировали статью в «Паризер цайтунг»! Алехин, прочтя, пришел в отчаяние, но печатать опровержение было негде…
А поездка в Португалию так ничего и не дала — ради жены Алехину пришлось вернуться. Ведь Грейс с оккупированной территории не выпустили и даже намекнули, что у нее будут большие неприятности в случае бегства мужа. Зато она сама чуть позже не пожелала ради Алехина менять свои планы. И когда нацисты выслали Александра Александровича в Чехию, предпочла охранять от разграбления свою виллу. С тех пор супруги не виделись. После окончания войны Алехин снова оказался в Португалии. Шахматный клуб Лиссабона писал Грейс о его отчаянном положении — она не ответила.
Почему же в Советском Союзе решили простить Алехину его чудовищную бестактность и послали тот спасительный вызов на матч за чемпионство? 11 января 1946 года Ботвинник написал Сталину: «Если Алехина отстранят от звания чемпиона мира, то титул автоматически перейдет к экс-чемпиону голландцу Максу Эйве, а тот, в свою очередь, уже сговорился играть с американцем Решевским. Шахматная корона уплывет за океан, и никто не знает, когда советским шахматистам удастся за нее сразиться». Как только решение было принято, Ботвинника перевезли в подмосковный санаторий «Сосны». Там ждали врачи, чтобы обследовать его здоровье, теоретики шахмат, чтобы помогать ему готовиться, отменная еда… У Алехина ничего подобного не было. Он мог рассчитывать только на себя и все же оставался слишком опасным. Иначе зачем бы его убили?
Михаил Ботвинник
Кто убил?
Вопросы возникли сразу после публикации медицинского заключения и фотографий с места события. В заключении сказано, что причиной смерти стала «асфиксия в результате закупорки дыхательных путей куском мяса». Он что, ужинал? Почему тогда Алехин в пальто? И почему посуда, расставленная на столе, совершенно чиста? А шахматы? Почему фигуры расставлены в первоначальном положении, как перед началом игры? Алехин не успел начать разбирать партию? Или их расставил кто-то, едва знакомый с шахматами?
Позже некий молодой человек, бравший когда-то частные уроки у Алехина, рассказал, что в ночь на 24 марта ему звонили из полиции и просили опознать умершего на улице человека, в кармане пальто которого нашлась его карточка. А когда он пришел, в полиции сказали, что это, дескать, какая-то ошибка, никого они на улице не находили. А еще лет через десять официант ресторана в Эшториле, умирая, признался, что подлил в еду русскому шахматисту Алехину жидкость из какого-то пузырька и что пузырек этот ему дали двое незнакомцев с сильным акцентом. Кто были эти люди и были ли вообще — загадка. По одной из версий Алехина убрали советские спецслужбы, по другой — американские. Есть еще масонская версия — Алехин год состоял в ложе, по большей части, впрочем, просиживая не в зале заседаний, а где-нибудь в прихожей за шахматами, пока не был с треском исключен. И еще разные другие версии были, одна другой не убедительнее. Как бы там ни было, следующим чемпионом мира стал Михаил Ботвинник: освободившийся титул в 1948 году разыграли лучшие гроссмейстеры мира.
Что же касается тела четвертого шахматного чемпиона – ему долго еще не было упокоения. Сначала священник отказывался хоронить Алехина до выяснения обстоятельств. Только через 22 дня гроб временно пристроили в семейный склеп португальского шахматиста Мануэля Эстева. И забыли о нем на десять лет. А в 1955 году ФИДЕ решила перезахоронить Алехина и поставить ему приличествующий рангу непобежденного чемпиона памятник. Тут уж об Александре Александровиче вспомнили все! Советская шахматная федерация потребовала похоронить великого шахматиста на родине. Этому воспрепятствовала Бог весть откуда взявшаяся вдова.
Грейс, словно фурия, влетела на заседание ФИДЕ и стала что-то пьяно лепетать о желании самолично ухаживать за могилой «бедного Алекса». Закон был на ее стороне, и урну с прахом гения, доставленную морем из Лиссабона, захоронили в Париже, на кладбище Монпарнас. Грейс не присутствовала — она скончалась за две недели до этого. А 28 декабря 1999 года ураган, наделавший в Париже немало бед, заодно разрушил и надгробие Александра Алехина.
Ирина Стрельникова #совсемдругойгород
Детство и юность Александра Алехина
Будущий выдающийся шахматист родился 31 октября 1892 года в Москве. Его родители, Александр Иванович Алехин и Анисья Ивановна (в девичестве Прохорова), принадлежали к дворянскому роду: отец – коллежский асессор, а мать – дочь текстильщика. Семья жила небедно и имела поместье в Воронежской губернии.
Играть в шахматы маленький Саша научился уже в возрасте семи лет, причем его учителем была мама, и сначала серьезного интереса к этой игре Александр не проявлял, расценивая шахматы как забаву. Но спустя три года произошло одно событие, которое и положило начало его великому будущему.
Настоящий интерес к шахматам пришел к Алехину в десятилетнем возрасте, после того, как в Москву на турниры приехал Гарри Пильсбери, который поразил мальчика своей игрой и вдохновил серьезно заняться шахматами. Саша стал увлеченно играть со своим старшим братом, и спустя три года, в 13 лет, одержал победу в соревновании журнала “Шахматное обозрение”. Дальше – больше. Спустя еще три года, в 16 лет (1908 год), Алехин стал чемпионом Москвы, а еще через год, в 17 лет (1909 год), он завоевал первое место и титул маэстро на всероссийском турнире, это был его первый серьезный успех.
Личная жизнь
Женским вниманием гениальный шахматист не был обделен никогда. Его первой супругой стала работница одной советской организации Александра Батаева, но этот союз долго не продлился. В браке родилась дочь, которой отец впоследствии не интересовался
В браке родилась дочь, которой отец впоследствии не интересовался.
Вскоре Алехин женился во второй раз – на швейцарской журналистке Анне-Лизе Рюгг, и хотя их союз также был недолгим, но он помог Александру эмигрировать в Европу и провести ряд важных для него турниров, а также параллельно защитить докторскую диссертацию в Сорбонне. В этом браке родился сын, которого в честь отца и деда назвали Александром.
Позже шахматный маэстро женится в третий раз, его женой стала вдова генерала Надежда Васильева. Этот брак оказался крепче предыдущих и продлился десять лет.
В четвертый (и последний) раз Александра женился на женщине, которая была старше его на 16 лет, вдове чайного плантатора. Благодаря ее богатому наследству материальное положение Алехина существенно улучшилось.
Стоит отметить, что все четыре жены шахматиста были старше его. Он всегда трепетно хранил их фотографии и фотографии своих детей, перед которыми чувствовал вину, что не смог уделять им достаточно времени, отвлекаясь на шахматы.
Миф последний: «Смерть по заказу»
В 1943 году Алехин уехал в Португалию. Он жил крайне скромно, ведя почти затворнический образ жизни. В конце 1945 года Александр Александрович был приглашён на турниры в Лондоне и Гастингсе, но вызовы вскоре были отозваны: Эйве и американские шахматисты Файн и Денкер угрожали бойкотировать турнир, если в нём примет участие Алехин, из-за его сотрудничества с нацистами и статьей в Pariser Zeitung.
Алехин направил в оргкомитет лондонского турнира, а также в британскую и американскую шахматные федерации открытое письмо, в котором объяснял, что играть в турнирах в нацистской Германии он был вынужден из-за отсутствия средств, и прояснял свою позицию по антисемитским статьям, но ничего не добился.
Позднее выяснилось, что организаторы бойкота стремились к достижению собственных корыстных целей: в США было два вероятных кандидата на звание чемпиона мира — Решевский и Файн, а Эйве мог рассчитывать на то, чтобы быть провозглашённым чемпионом мира после лишения Алехина титула.
За смелость и непризнание авторитетов Алехин стал в Европе «нерукопожатной персоной». Дальше жить на чужбине не было смысла.
Тогда руку помощи шахматисту протянула родина. Советский Союз был заинтересован в проведении матча Алехин — Ботвинник.
Александр Александрович был рад вернуться домой, он подолгу размышлял над доской, как будет играть. При любом исходе партии шахматная корона должна была остаться в России!
В феврале 1946 года Алехин дал свое согласие, а 23 марта 1946 года его проведение утвердила Международная федерация шахмат (ФИДЕ).
На следующее утро, 24 марта 1946 года, Алехина нашли мертвым.
Внезапная смерть чемпиона породила череду предположений о его преднамеренном убийстве. Многие обвиняли советские спецслужбы. Якобы Сталин не был уверен в победе Ботвинника. Но советский претендент на шахматную корону еще в конце 1930-х доказал, что способен соперничать с Алехиным. Вероятность победы Ботвинника была высока.
В связи с кончиной Алехина журнал «Шахматы в СССР» напечатал «неоднозначный» некролог за подписью Петра Романовского:
После смерти чемпиона конгресс ФИДЕ решил провести матч-турнир шести сильнейших гроссмейстеров: Эйве, Файн, Решевский, Керес, Ботвинник. Результат Ботвинника был ошеломляющим: уступив только в двух партиях, он выиграл все свои микроматчи — у Смыслова 3:2, у Кереса 4:1, у Решевского и Эйве 3,5:1,5. Шахматная корона на столетие «уехала» в Россию.
Шахматы в России
Издревле на Руси в шахматы играли представители самых разных сословий — и дворяне, и мещане, и ремесленники. Существует мнение, что сам Иван Грозный любил эту игру, хотя в «Стоглаве» прописаны запреты на «увлечения зернью», которые специалистами признаются подобием шахмат.
В 1581 году польский пастор Пауль Одерборн, изучавший нашу страну, писал:
Петр I во время военных походов возил с собой специальный портативный набор с мягкими шахматницами, изготовленными из кожи.
Английский путешественник ХVIII века Уильям Кокс поражался тому, что «шахматы настолько популярны в России, что во время нашего пребывания в Москве, мне почти не приходилось бывать в обществе, где бы гости не были заняты этим развлечением». Игра находила почитателей, как среди знати, так и среди простых горожан.
В XIX веке московские шахматисты часто собирались за специальными столиками в ресторанах и кофейнях. Там они общались и разыгрывали многочисленные партии между собой. В 1877 году был основан Московский шахматный кружок. На рубеже XIX-XX веков в городе стали регулярно проводиться шахматные турниры. В русскую столицу не раз приезжали с гастрольными выступлениями известные зарубежные шахматисты. В 1896-97 гг. в Москве состоялся матч-реванш на первенство мира между Эм. Ласкером и В. Стейницем. Почти каждый год город посещал основоположник отечественной шахматной школы М. Чигорин, активно сотрудничавший с Московским шахматным кружком. В 1881 году при журнале «Зритель» был создан шахматный отдел, а годом позже появился «Шахматный журнал» — первое специализированное издание, посвященное древней игре.
Детство и юность
Александр Александрович Алехин родился в семье дворянина, в конце 1880-х обосновавшейся в Москве. Предки, унаследовавшие состояние — поместья и мануфактуры, были десятилетиями известны в дореволюционной стране.
Отец с фамилией аристократа правил Землянским уездом и был депутатом 4-й Госдумы в 1912 году. Мать, воспитанница фабриканта, разбогатевшего на текстиле, в молодости органично вписалась в интеллигентную среду.
Александр Алехин в молодости
В доме неподалеку от Арбата Александр разделял покои со старшим братом Алексеем, обладавшим острым умом. Родительница с детьми каждый вечер играла в шахматы и шашки, поэтому сыновья без ошибок ходили пешкой, конем и слоном.
В юном возрасте Саша серьезно заболел лептоменингитом, в постели ему запрещали касаться шахматной доски. Доктора пожалели ребенка и разрешили просматривать книги, чтобы пробудить интерес к учебе и частично избавить от тоски.
После выздоровления Алехин попал под опеку гувернеров, потом его определили в известнейшую частную школу. Отец надеялся, что подросток станет известным адвокатом, Саша мнение предка принял и в будущем учел.
В молодости шахматист обучался на юридических факультетах в петербургском училище правоведения и университете в Москве. К лету 1914 года Алехин — титулярный советник, писал «сотрудник министерства» в соответствующей графе.
О счетной машине — Капабланке и невозмутимом Ласкере
«Вы что, Алехин, уже решили?» — изумился учитель математики. Время, отведенное на контрольную работу по алгебре, едва ли перевалило за наполовину, а вихрастый пятиклассник Саша Алехин уже порывисто вскочил и направился к дверям. «Решил! Я жертвую коня и через три хода выигрываю!» Немая сцена.
Он играл с семи лет — у них в доме шахматами увлекались все: старшие брат и сестра, отец, мать. На первый взгляд это была уважаемая московская семья. Мать, Анисья Ивановна, дочь купца Прохорова, основателя «Товарищества Прохоровской Трехгорной мануфактуры», была утонченной и образованной, вот только несколько нервной дамой. Она вечно лечилась где-то на водах. Отец — потомственный дворянин Александр Иванович Алехин (именно Алехин, а не Алёхин, как по ошибке станут именовать великого шахматиста, несмотря на все его протесты).
Наравне с братьями Анисьи Ивановны он руководил Трехгорной мануфактурой в Москве, а еще заседал в Государственной Думе в Санкт-Петербурге и исполнял хлопотную должность предводителя дворянства в Воронеже, где имел родовое поместье. Но это лишь видимая часть айсберга. На самом деле отец успевал еще проигрывать астрономические суммы в казино (родные не раз угрожали отдать его под опеку). А мать была морфинисткой — от этого и лечилась на водах, впрочем, без успеха.
Детей все чаще оставляли на попечение гувернантки. Вот тут-то и начался страстный роман двенадцатилетнего Саши с шахматами. Как маленький Лужин в романе Набокова, он с головой погрузился в мир логических построений и хитроумных комбинаций, потому что разбираться в них было проще и приятней, чем в хаосе взрослой жизни. Иногда он играл с сестрой, чаще с братом, а в остальное время — по переписке. Князь Шаховской начинал письма к нему словами: «Милостивый государь Алехин!» — не подозревая, что пишет 13-летнему ребенку. Саша, впрочем, по большей части проигрывал, чем совершенно не смущался.
Он просиживал над доской сутки напролет почти без сна, без конца двигая по клеточкам утяжеленные свинцом фигуры, так приятно пахнущие древесиной и лаком. Дело кончилось нервной горячкой и менингитом. Месяц Саша провел в беспамятстве. Когда оклемался, был строжайшим образом предупрежден: год никаких шахмат!
А когда запрет был снят, Алехин снова окунулся в свое «шахматное безумие», и оказалось, что теперь он способен и выигрывать! Словно некоторый период бездействия был необходим его мозгам, чтобы созреть и окрепнуть. Он и сам не сразу осознал произошедших с ним перемен. И о шахматах как о карьере не думал. Напротив, он надеялся снискать славу дипломата (жизнь покажет, что в чем в чем, а в дипломатии и политике Алехин разбирался катастрофически плохо) и сделал для этого первый шаг — поступил в училище правоведения. Но уже к окончанию уважаемого заведения стало ясно: единственный род деятельности, которым может и должен заниматься Алехин, — шахматы. Собственно, выпускные экзамены в училище совпали с первым его международным шахматным турниром.
Первая встреча с Капабланкой, 1914 г.
15 марта 1914 года был великий день в его жизни. 21-летний Саша удостоился сесть за доску с действующим чемпионом мира Эмануэлем Ласкером! В Московском охотничьем клубе на Воздвиженке собралась внушительная толпа. Зрители держали в руках карманные шахматы. Ходы передавались шепотом, из уст в уста. Когда Алехин пожертвовал слона, публика было зашумела, но сердитый взгляд юного шахматиста заставил ее замолчать. Александр беспрестанно теребил клок волос на лбу и вскакивал после каждого сделанного хода. Ласкер невозмутимо попыхивал сигарой. Алехин наступал, Ласкер оборонялся. Сражение кончилось в пользу чемпиона мира, хотя эта победа далась ему нелегко. После окончания партии Алехин склонился над доской, его тонкие руки так и мелькали, проигрывая бесчисленные варианты…
Дальше был Петербургский турнир, и первым стал Ласкер, Алехин — третьим, а второе место получил Хосе Рауль Капабланка. Двухметровый брутальный красавец. Он снискал славу счетной машины: практиковал академичную игру без риска и сам сокрушался о скорой «ничейной смерти» шахмат. Мол, все быстро убедятся в беспроигрышности его тактики, и тогда выигрыш станет возможен только в случае грубой ошибки одного из соперников, а иначе будет всякий раз выходить ничья. Сыграв с Капабланкой, Алехин сказал: «Я не должен встречаться с ним, пока не наберу сил для поединка за звание чемпиона мира». «Но ведь чемпион — Ласкер!» — возразили ему. «Это временно. Скоро им станет Капабланка».